Мы все глядим в Пигмалионы ("Куклы" Х.Грау в Театре на Юго-Западе). "Куклы" (трагифарс по пьесе Х. Грау "Сеньор Пигмалион"). И - Дю Солей, приезжай. Мы скучаем Отношение между людьми и куклами это одна из многих связующих нитей спектакля

Рецензия на спектакль «Куклы», трагифарс по мотивам пьесы Х.Грау «Сеньор Пигмалион»

Испания, Мадрид, именно там происходит действие спектакля. Сюда, на гастроли, приезжает известная во всем мире труппа высокотехнологичных кукол Сеньора Пигмалиона. Но беда в том, что никто на самом деле не знает, кто такой Пигмалион и что делают его создания. Кто-то называет его «типичным садомазохистом», кто-то гением.

Представители актёрской гильдии всерьез обеспокоены этим событием, они боятся, что театр, в эпоху человекоподобных кукол, погибнет. Замена живого театра на более совершенный? Мистификация? Или профессия актера становится неактуальной и его должна заменить сверхмарионетка? Кажется, один только герцог рад приезду гастролёров, но эта радость скупа, он думает только о том, как набить свой карман.

Пигмалион со своей труппой приехал в город, но как подобает человеку с мировой славой, он решил разыграть жителей Мадрида. Сделал это при помощи своих кукол, подставив вместо себя одну из них. Но розыгрыш вскоре был раскрыт, что произвело на скептически настроенных представителей актёрской гильдии большое впечатление. Все они перешли на сторону Пигмалиона.

Всего в труппе сеньора Пигмалиона десять кукол, каждая из которых обладает своим собственным характером, у каждой из них своя задача.

• Брандахлыст – управляющий, он следит за всеми куклами;
• Помпонина – воображала, считает себя королевой театра;
• Марилонда – певица, голос у неё не очень;
• Дондинелла – балерина, танцы максимально приближены к человеческим;
• Педро-Каин – хулиган, разбойник;
• Херувим – самый любвеобильный из них;
• Балабол – очень любит поболтать без дела;
• Крохобор – скупа, всё оценивает только в денежном эквиваленте;
• Хуан-Болван – кроме слова «КУ» ничего больше не знает;
• Капитан Мамона – капитан, видимо, после контузии.

На первый взгляд, Пигмалион это человек помешенный, одержимый идей создания идеального подобия человека. О своих куклах он может говорить бесконечно и всерьез задумался сделать новые куклы, самодостаточные, универсальные, контактные, это будут куклы следующего поколения. Пигмалион хочет обмануть механику природы, но вряд ли у него это получится. Это человек, подобно Богу, создавший свой мир и управляющий им. Пигмалион ассоциирует себя с Творцом.

Гений заплутавший в своих собственных страстях

Несколько раз за спектакль меня «пробивало» до мурашек. Первый раз это было, когда сеньор Пигмалион рассказывал о своей жизни, о том, как он с детства творил своих кукол. Над созданием прототипов он трудился более 27 лет. Мне очень понравилось то, что в спектакле проведена параллель с мифологическим Пигмалионом. Сеньор Пигмалион так же влюбился в своё творение – прекрасную Помпонину.

Вскоре выясняется, что и герцогу, человеку умалишённому, со слабым характером и падкому до женщин, не безразлична Помпонина. Его жена терпела многие измены с любовницами. Она даже знала куда он их возит от неё. Вот с чьей стороны настоящая любовь!

Отношение между людьми и куклами это одна из многих связующих нитей спектакля

Важным моментом в спектакле является ночной эпизод. Куклы запутались в том, люди они или нет. Они постоянно спорят и ругаются друг с другом, каждый из них считает себя лучше других, считает себя человеком. У кукол возникают человеческие желания и потребности. Брандахлыст прилагает большие усилия, чтобы поставить кукол на место. Он кричит: «Вы – куклы!». Но его уже давно никто не слушает, все увлечены играми с Помпониной.

На сцене начинается броуновское движение, начинается хаос. В этот момент понимаешь, что может быть на самом деле они люди, а мы, сидящие в зале, куклы?

Спектакль создан по мотивам пьесы испанского драматурга Хасинто Грау (1877 - 1958) «Сеньор Пигмалион». Написанная в 1921 году, она была впервые поставлена в Париже, а затем с триумфом обошла многие европейские театральные сцены – сюжет о механических куклах в эпоху конструктивизма был весьма актуален

В спектакле проведено много интересных параллелей, каждый зритель находит в них свои. Невероятно актуальная пьеса, её можно сравнивать с современными реалиями. Главной параллелью в спектакле, я обозначил себе, политический режим. Подражая людям, куклы создают свои органы самоуправления: «Ты будешь парламент, а ты народ, который все угнетают. А я останусь у Пигмалиона и буду шпионить в вашу пользу…».

В данном случае, куклы, которые устали от хозяина, и хотят свободы, можно ассоциировать с уставшим народом какой-либо (нашей) страны, а Пигмалиона, создателя духовных скреп, объединяющих всех кукол, можно представить в виде какого-либо (нашего) президента. Или, к примеру, провести параллель с Украиной, когда куклы, уставшие от узурпаторской власти Пигмалиона, решили убежать от него и построить новую, самостоятельную жизнь. Как и в жизни, концовка спектакля заранее предрешена.

В каждой революции должен быть один предводитель. Помпонина, для меня стала Жанной Д’Арк на сцене. Она убивает Пигмалиона многократными выстрелами из пистолета и продолжает автоматически нажимать на курок. Жуткий момент, мурашки. Становится ясно, что это не только убийство, это самоубийство кукол, потому что они беспомощны без своего создателя. Они ложатся вокруг него. Согласитесь, есть что-то общее с нашей политикой?

Главный рефрен спектакля: «Это – куклы!» звучит каждый раз по новому, с новой интонацией. В какой-то момент я на самом деле подумал, что на сцене куклы

Жизнь на сцене на короткий момент замирает и к зрителям выходит настоящий Пигмалион. Никто не ожидал такой развязки сюжета. То есть в спектакле участвуют три Пигмалиона: настоящий, и два: лжепигмалиона (кукла Брандахлыст) и Пигмалион-2. Мне кажется, таким образом, Хасинто Грау решил показать читателям цепочку характеристик, от создателя до его творения. Какими они могут быть разными и одновременно одинаковыми.

Настоящий Пигмалион произносит финальный монолог и дает слово актёрам, которые одновременно читают начальные строфы своих монологов из шекспировских пьес (именно с этого начинался спектакль).

Творческое горение божественно, оно не может угаснуть. Дух творчества, живого, истинного творчества, являющего миру красоту, – спасителен

Спектакль необыкновенно красив, как таковых декораций на сцене не было, только стеклянные ящики, в которых хранятся куклы. Красоту действию придавала идеальная игра света, за что отдельное спасибо художнику по свету.

Про музыкальное сопровождение спектакля стоит сказать отдельно. Оно практически идеально. Тщательно подобранная музыка, дополняет и без того своеобразную атмосферу спектакля. Нагнетающая или расслабляющая музыка начинает играть именно тогда, когда это нужно. Единственный минус, который мы не могли не отметить, это то, что в самом начале спектакля громкая музыка заглушала голос актёра. Мы сидели в первых рядах, но ничего так и не услышали.

В спектакле применена удивительная пластика, которая несёт в себе глубокий смысл. Движения кукол, сочетая пластику марионеток и живую, человеческую пластику, поражают все мыслимые и не мыслимые грани.

Но как бы там ни было, театр создан для людей, «из плоти и крови», ибо театр – это живой организм

«Куклы» очень точно подходят под определение пьессы, которое было заявлено на афишах. Это самый настоящий трагифарс (драматическое произведение, в котором сочетаются трагический и комический элементы – прим.ред.). Эти элементы переданы именно куклами, ведь они главные герои спектакля. Этот спектакль можно с лёгкостью разобрать на цитаты, в каждом диалоге актеров присутствуют необыкновенно выразительные мысли. Зал аплодировал стоя!

«В театр хочется идти, когда есть ТЕАТР»
Евгений Князев

Сенсация! Сенсация! В Мадрид приезжает наделавшая в Америке шуму кукольная труппа сеньора Пигмалиона. Созданные им куклы практически неотличимы от людей; неутомимые, динамичные, они поражают зрителей гармонией движения, чистотой интонации, завораживающим сценическим существованием. Местные актёры в ужасе – их спектакли отменены, антрепренёры - в нетерпеливом волнении: чем обернутся эти странные гастроли, фантастическими барышами или крупным денежным фиаско. Вот вкратце сюжетная канва юго-западных «Кукол». Всё в этом спектакле перемешалось, переплелось – люди, куклы, страхи, желания, мир реальный и театральный, а от того спектакль получился зрелищным, насыщенным, к тому же музыкально выразительным. В этом спектакле – взрыв накопленных режиссёрских и актёрских ощущений, идей, ибо в нём и ирония, и фарс, и лирика, и трагедия, и гротеск, и немного понятной каждому философии, и ослепляющая яркостью актёрства юго-западная труппа.

«Куклы» - из тех спектаклей, в которых не чувствуешь дна. Вот кажется постиг замысел, уловил, укрепился и разглядываешь пристально, но нет, тебя снова поднимает на поверхность, и крутит, и переворачивает, и ты слышишь новые темы. Это как полифония Баха. Или как мозаичное панно. Уже первая сцена с антрепренёрами и актёрами, обсуждающими предстоящие гастроли труппы сеньора Пигмалиона, тихим пиано рождает тему «люди-куклы». Человек, зависимый от других людей, от их положения в обществе, слов, поступков, предпочтений, обстоятельств и ситуаций. А ведь каждому хочется занять место поближе к солнцу… Актёрская зависимость – от режиссёров, кассы, реакции зрителей, продюсеров, спонсоров – она ещё страшнее, ибо тяжелее и горестнее. Уверена, что благодаря живой, тонкой актёрской иронии и дописанным Валерием Беляковичем «фразам-пулям» каждый из нас уже на первых минутах спектакля примерил на себя этот костюмчик живой марионетки.

Выход первого лже-Пигмалиона из мира выстроенного на сцене зазеркалья эффектен. Юркими перебежками, он выскакивает на середину сцены, и нас накрывает цунами эксцентрики! Первый лже-Пигмалион, оказывающийся куклой Брандахлыстом, важничает, повторяя вложенные в него хозяином слова, гримасничает, мгновенно меняет мимику, интонации, и аффектированно выкрикивает: «Они - совершенны! Они – куклы!» Позволив себе пошалить, Брандахлыст вместе с куклами Педро Каином и Крохобором разыгрывают маленький скетч, где стареющая актриса Гортензия просит принять в труппу сеньора Пигмалиона племянницу Терезиту. Терезита с «дивным голосом и жуткой пластикой» чудо как хороша! Она может всё – и фокус показать, и спеть с «солдатским хором или симфоническим оркестром», и Шекспиром побаловаться. А в случае с Гортензией Брандахлыст, отвечающий за подзарядку кукол, явно переборщил с «энергетической подпиткой»! Кукла крутится юлой, сверкает плутоватыми глазами, фонтанирует байками, заставляя зрителя расплыться в непроизвольной улыбке.

С появлением второго лже-Пигмалиона отчётливо звучит тема творчества. Маленький мальчик с деревянной лошадкой был одинок и беден, но одержим жаждой творчества, а потому счастлив. «Вся моя жизнь целиком была посвящена куклам. Пошли годы безумных экспериментов, годы вдохновений и тяжёлой работы. Моей всепоглощающей мечтой было создание идеального актёра, куклы, полностью покорной творческой фантазии автора, как глина покорна руке скульптора. Я работал как одержимый». Напряжение воли, невыносимая концентрация мыслей и чувств в стремлении излить, выразить себя, сотворить мечту. Сладкий и трудный процесс творчества - тайна, вдохновение, импровизация, который по своей эмоциональной наполненности ярче и дороже результата. Второй Пигмалион говорит об этой одержимости творчеством упоительно, проникновенно и убедительно.

Когда «в сияющем пространстве прожекторов» появляются «красивые, стройные, лёгкие, наглые куклы», когда начинается их представление живым людям, грань между реальным миром и миром «по ту сторону зеркал», откуда появляются куклы, исчезает. Уже не различишь, где человек, а где кукла, где оригинал, а где копия, где природа, а где механизм. Куклы в спектакле Валерия Беляковича получились живыми, они впитали в себя человеческие качества, они научились ненавидеть, смеяться, плакать, грустить, рассуждать о свободе и славе. Они - точь-в-точь как люди: болтливые, молчаливые, прижимистые, агрессивные, талантливые, романтичные, злые и добрые. Они устают, как люди. Они расслабляются, как люди. Они мечтают, как люди. Они бунтуют, как люди. И куклы знают о людях главное, то, что порой забываем мы, мнящие себя венцом творения. Люди – такие же игрушки, невольники, как и куклы. Пусть не игрушки хозяина, но заложники обстоятельств, судьбы, собственных страстей, наконец. С куклой Помпониной связана в спектакле тема любви. Пигмалион создал совершенное создание, покоряющее с первого взгляда, кареглазую красавицу и…влюбился в неё сам. Для него Помпонина – светлое существо из подлунного мира, недоступное, чистое, непосредственное. Ах, как она прекрасна, Помпонина. Капризная, но вместе с тем трогательная. В лёгкой хрипотце голоса, исполняющего дюссолеевскую песню, столько страстной тоски по невозможному, столько «грустного цирка», столько прикосновения протянутой за счастьем ладошки. В нелепом балахоне, с болтающимися руками-рукавами, она кажется ещё привлекательнее, ещё невиннее. Вот и герцог Альдукар, покровитель испанских театров, не устоял. Оглушение страстью, ошеломление чувств он играет пылко и исступлённо. Он жаждет наслаждения, он уверен в себе, ему всё дозволено. Кукла-мечта из сна его юности должна быть с ним. Вся палитра красок – тихое признание в любви, нежное прикосновение, робкие объятия, ярость от несломленного сопротивления и бешеный выкрик: «Ты – кукла, и ты – моя» - всё задействовано актёром в этой роли.

Когда взбунтовавшихся кукол настигает Пигмалион, когда Помпонина тихонько бормочет «а что же будет дальше», когда Пигмалион в гневе заставляет кукол подчиниться своей воле, когда Помпонина стреляет в мучителя один, два, три, четыре раза, когда куклы, лишённые «подзарядки», ломаными движениями бредут к распростёртому на полу Пигмалиону, когда из них постепенно уходит жизнь и когда ты понимаешь, что всё это - лишь сценарий, написанный настоящим Пигмалионом, появляющимся на сцене, к горлу подкатывает комок. И вот тут, вместе с этим слезливым комком, для меня очевидно звучит тема ответственности творца. Творца, созидателя (можно продолжить дальше в границах менее философских – основателя, руководителя и пр.) Создать, вдохнуть жизнь, чтобы потом сохранить, сберечь, не растоптать, подарить надежду и маленький кусочек счастья. И поначалу даже не хочется замечать настоящего Пигмалиона, глядя на последний раз дёрнувшуюся по направлению к Помпонине руку куклы Херувима; лишь слышишь отголосками «опустошён», «разочарован», «зачем», «кукольный музей». Но когда настоящий Пигмалион произносит: «Театр – он принадлежит актёрам. Живым, из плоти, крови и нервов. И только им», вот тогда финализируется ещё одна тема. Это – ТЕАТР! Всё то, что по ходу спектакля звучало от разных персонажей, всё это – о театре, живом театре, рождённом единением воли, энергии, мысли, вдохновения режиссёра и актёров. Магия, мистификация, колдовство, шабаш, задыхающиеся от восторга зрители, сияющий мир, где существа легки, где голоса прозрачны, где тебя зовут, а ты, не зная их языка, всё понимаешь, ибо то, что говорят существа, всё это про тебя. И ты должен быть там, с ними. Это – ТЕАТР, в котором зашкаливающе темпераментный антрепренёр дон Агустин (Фарид Тагиев), впечатляющий Брандахлыст (Денис Нагретдинов), брутальный Педро Каин (Алексей Матошин), настоящая примадонна Помпонина (Карина Дымонт), ослеплённый желаниями герцог Альдукар (Олег Леушин), семеняще-тараторящий Балабол, живописно-точный «хранитель кассы» Крохобор (Андрей Санников), индиффирентный Хуан-Болван (Александр Шатохин), испепелённый «огнём создателя» Пигмалион (Евгений Бакалов), нежный Херувим (Станислав Каллас), уставший гений сеньор Пигмалион (Игорь Китаев). Это – ТЕАТР, «куда приходят люди, чтобы испытать невиданные страсти, давно, быть может, забытые в наше кукольное время».

Премьерный спектакль Калининградского областного драматического театра.
Пьеса Валерия Беляковича по мотивам трагифарса Хасинто Грау "Сеньор Пигмалион".
Режиссер и художник-постановщик - Вячеслав Виттих (Москва).

Такого театрального потрясения калининградская публика не получала, наверное, никогда.
Чтобы зрелище (стремительное действие, неожиданные трюки, монологи и диалоги, индивидуальная пластика и слаженная командная игра актеров, музыкальные и световые эффекты) до такой степени электризовало и воодушевляло зрителей - такого мы не помним со дня победы российских футболистов над Голландией со счетом 3:0.
Толпы людей должны были выйти на улицу и скандировать: "Наш театр - чемпион!"

К счастью, театральный спектакль – вещь эксклюзивная, и видеть его дано не всем.
Только поэтому город уцелел.

Честное слово, никак не ожидал от подуставшего за последние годы театра такой энергетической мощи.
Просто приехал волшебник, мастер, достал из кейса своих чудесных и одновременно ужасных кукол – и они произвели фурор.

В принципе, так оно и было. Режиссер привез точное, жесткое, продуманное сценическое решение – и воплотил его (с помощью талантливой и мастеровитой калининградской труппы и художественно-постановочной части) в красивый до умопомрачения спектакль.
Не забыв при этом сделать нечто неуловимое и самое главное: вдохнуть тайну жизни в свое коллективное создание. Точнее – вдохнуть жизнь и тайну…

Ну как из обычной глины получается Адам или Галатея?
Вряд ли мы это поймем, и вряд ли сумеем повторить.
Пигмалионы - сейчас редкость.

Спектакль поражает смелостью и простотой найденных решений.
Открывается занавес – и над нами парят воздушные гимнасты, как живые куклы-марионетки. Зрелище длится несколько секунд – но ощущение детского восторга уже вошло в душу и приподняло зрителей.
Теперь они поверят в любые условности, ведь они уже оказались в мире театра, цирка.

Сцена огорожена по кругу, как арена, кулисами-колоннами, но когда они, чудесным образом освещенные (художник по свету – Людмила Воронина), поднимаются, под ними оказываются прозрачные коробки с куклами. Как хрустальные гробы-саркофаги. И кто из них выйдет? Жив он или мертв? Можно ли ему (или ей) верить?
Этот вопрос держит в напряжении весь зал – и не находит ответа.

Когда мимика говорящего не совпадает со смыслом сказанного – становится как-то не по себе, и зритель нервно смеется.
Артистка Марина Юнганс блестяще добивается необходимого трагикомического эффекта, создавая образ куклы по имени Капитан Момона средствами гротесковой клоунской пластики.
Огромное ружье – хоть и бутафория, но кто его знает, если в голове пружинка соскочит… Механизмы, хоть и похожи на людей, но жалеть не умеют.

Другие действующие лица (команда испанских продюсеров, похожих на матадоров) на сцене располагаются таким образом, чтобы в любой момент занять места этих загадочных кукол. Строгое симметричное расположение группы не превращает ее в массовку. Наоборот!
Каждый отдельный персонаж, - хоть и одеты все по принципу «красное и черное» - люди, «белое и красное» - куклы, - подан индивидуально, одет прекрасно, узнаваем и неповторим.

Глаз не оторвать от Надежды Ильиной и Людмилы Зиновьевой. Роли не главные, но визуальная нагрузка стопроцентная.
Три заслуженных артиста – Николай Захаров, Волемир Грузец, Юрий Харламбов – заслуживают того, чтобы рядом с ними фотографировались за деньги.
Инфернальный Петр Мутин, пожалуй, затмил бы великих трагических актеров в монологе Пигмалиона.
Харизматичная фигура Алексея Переберина – в центре любой композиции.
То, что делают пластичные и комедийно одаренные Александр Федоренко и Антон Захаров, достойно отдельных аплодисментов и вызова «на бис».

Но самая потрясающая роль досталась Алёне Колесник. Такую роль сыграть – и никакого Оскара не надо!
Конечно, ей помогает и выигрышная, драматичная музыка, и безумно красивое оформление, но двойственную и темную сущность своего персонажа актриса передает, используя свои незаурядные данные, свое мастерство и талант.
То, что написано (нарисовано) у нее на лице – в буквальном смысле двуличие красоты,
находит убедительное подтверждение в каждый момент ее существования на сцене.
Смертельный соблазн исходит от образа Помпанины.
И мы верим, что даже сам Герцог не смог устоять перед ее губительным обаянием.

А ведь мы ничего не сказали о других куклах! О забавных и страшных одновременно персонажах, очень точно, в жанре трагического балаганчика, сыгранных замечательными молодыми актерами. Каждый из них – личность. А вместе – мощный, слаженный ансамбль.
Театру удалось главное – эмоционально убедить зрителя в том, что каждый персонаж этого современного трагифарса способен страдать, «истекая клюквенным соком», и что все это имеет отношение и к его собственной жизни.

Нет, кто этого не видел – все равно не поймет.
Как не поймет полуночных восторгов футбольных фанатов человек, которому хочется спать.

Спи спокойно, человек, не видевший Театра!

• Международная Конференция:
• Даты проведения конференции: 3-5 декабря 2018
• Дата доклада: 3 декабря 2018
• Тип доклада: Приглашенный
• Докладчик: не указан
• Место проведения: ИМЛИ РАН, Россия
• Аннотация доклада:

  Доклад посвящен трагикомическому фарсу «Сеньор Пигмалион» испанского драматурга XX века Х. Грау. Премьера пьесы состоялась за пределами Испании: первая постановка была осуществлена в Париже в 1923 году Ш. Дюлленом, в 1925-м в Чехии К. Чапеком, а чуть позднее в Италии Л. Пиранделло. Основные герои произведения – куклы-автоматы, похожие на людей, взбунтовавшиеся против своего создателя и убившие ненавистного хозяина, чтобы обрести свободу. В трех действиях пьесы Грау показывает мир кукол и их отношения с их создателем, скрывающимся под псевдонимом Пигмалион – единственным человеком среди основных действующих лиц.В рамках доклада новизна предложенной Грау трактовки темы отношений творца и творения выявляется при сопоставлении «Сеньора Пигмалиона» с различными произведениями, развивающими эту тему, вплоть до XX века. Еще одной особенностью трагикомического фарса Грау является интертекстуальная насыщенность образов и сюжетов «Сеньора Пигмалиона», которые отсылают к различным текстам, в той или иной мере повлиявшим на драматурга: от испанского фольклора до романов Г.Д. Уэллса и Г. Майринка.

Друзья, если у вас нет возможности читать пьесу Бернарда Шоу «Пигмалион», смотрите это видео. Это история о том, как двое мужчин заключили пари на девушку. Написал пьесу Шоу в 1913 году. События происходят в Лондоне. Это пьеса в пяти действиях. Сразу объясню вам название. Существует античный миф о скульпторе Пигмалионе. Он создал статую девушки и влюбился в неё. Затем он попросил богиню Афродиту оживить статую. Ну и статуя ожила. Итак… Представьте летний дождливый вечер. Прохожие бегут к церкви, где можно укрыться от дождя. Пожилая дама с дочерью нервничают и ждут Фредди (сына этой дамы), который пошёл искать такси. Наконец-то он вернулся. - Нигде нет такси! – сказал Фредди. - Так, давай иди ищи! И бедняга снова пошёл под дождь искать такси. Он налетел на уличную цветочницу и вышиб у неё из рук корзину с цветами. - Фредди, какого хрена, - сказала она. Парень побежал дальше, а девушка была вынуждена собирать свои цветы. Затем она села рядом с пожилой дамой. Цветочница была так себе, на вид лет 18-20, в старой, хоть и ухоженной одежде, зубы кривые. - Вы знаете моего сына? – с удивлением спросила дама. - Так вы его мамаша? Давайте платите за цветы. Дама взяла деньги у дочери Клары. - Сдачи не надо, - сказала она цветочнице. - Дай вам бог здоровья. - Так вы знаете Фредди? - Нет. Я случайно назвала его так по имени. Рядом с дамами стоял мужчина и что-то постоянно записывал. Под укрытие вбежал ещё один пожилой мужчина. - Купите цветы, - начала цветочница. - У меня нет мелких денег. - А я вам сдачу дам. Мужчина вынужден был купить цветы, чтобы она от него отстала. Кто-то обратил внимание, что тот тип писал то, что говорила цветочница. Девушка расстроилась, подумала, что это не к добру. Подошла к тому, кто купил у неё цветы, и сказала, чтобы он поговорил с тем, кто записывал. - У меня отберут свидетельство и выбросят на улицу за приставание к джентльменам. Помогите. Записыватель успокоил её, сказал, что это он для себя пишет, а не для полиции. Тогда людям в толпе стало интересно, что же он там записывал. Записыватель их удивил. Он начал точно говорить, откуда каждый из них родом. Все были в шоке. Дождь утих, и люди стали расходиться. Дама с дочерью, не дождавшись Фредди, ушли на автобусную остановку. Под укрытием остались записыватель, цветочница и пожилой джентльмен, купивший цветы. - Как вы это делаете? – спросил джентльмен у записывателя. - Фонетика, мой друг. Наука о произношении. Это моя профессия. Я легко могу определить, откуда человек, по тому, как он говорит. - И на этом можно заработать? - Конечно. Я обучаю людей правильному произношению. Цветочница тем временем продолжала тихонько вонять. - Да помолчите уже, - не выдержал записыватель. – Вам вообще должно быть запрещено говорить на английском языке. На языке самого Шекспира. Вы ведь разговариваете, как осипшая курица. С таким говором вам ничего хорошего в жизни не светит. И тогда он сказал джентльмену, что за три месяца сможет сделать так, что эту девушку на посольском приёме не отличат от герцогини. - А я изучаю индийские диалекты, - вдруг сказал джентльмен. - Ух-ты. Тогда вы должны знать полковника Пикеринга. - Это я и есть. А кто вы? - Генри Хиггинс. - Не может быть. Я из Индии приехал, чтобы познакомиться с вами, - сказал полковник. - А я собирался в Индию, чтобы познакомиться с вами. В общем, мужики нашли друг друга. Собрались уходить, чтобы где-то посидеть и пообщаться. И тут о себе напомнила цветочница. - Купите цветочки. Хиггинс бросил ей в корзину деньги и ушёл с полковником. Много денег. На такси подъехал Фредди. - Ваши дамы ушли на остановку, - сказала цветочница и сама села в такси. Следующий день. 11 часов. Богатый дом Хиггинса. В гостях у профессора полковник Пикеринг. Кстати, Хиггинсу лет 40. В комнату вошла экономка и сказала, что к профессору пришла какая-то дама с очень ужасным говором. Это была вчерашняя цветочница. - А, это вы, - сказал Хиггинс. – Проваливайте. - Не уйду. Я пришла к вам заниматься произношением. И готова платить. Я хочу работать продавщицей в цветочном магазине. Но там требуют, чтобы я хорошо разговаривала. Меня зовут Элиза Дулиттл. - И сколько же вы готовы платить? – спросил Хиггинс. - Шиллинг. Не больше. - М-да… Но, учитывая ваши доходы, шиллинг – это даже очень круто, - ответил Хиггинс. И тут Пикеринг вспомнил вчерашний разговор. - Предлагаю пари. Если вы сумеете из этого чучела создать герцогиню, я признаю в вас великого педагога. И я готов оплачивать её занятия. - А это интересно, - ответил профессор. – Тем более, что она безнадёжно вульгарна. По рукам! Я сделаю из неё герцогиню. За три месяца, в крайнем случае, за шесть. И первым делом он велел экономке отмыть Элизу в ванной. - Её одежду сжечь, закажите новую. Она будет жить в моём доме. Все шесть месяцев. Когда экономка увела Элизу мыться, Пикеринг спросил: - Вы порядочный человек, Генри? Я о девушке. - Да ни одна женщина не способна меня увлечь. Если я пущу её в свою жизнь – моя спокойная жизнь накроется медным тазом. Не волнуйтесь, я с Элизой ничего плохого не сделаю. Она не девушка – она моя ученица. У меня уже столько было красавиц – ни разу не влюбился. Экономка сказала, что к Хиггинсу пришёл какой-то мусорщик. Некий Альфред Дулиттл. - Хорошо, зовите этого шантажиста. - Я пришёл за дочкой, - сказал Дулиттл. - Хорошо, забирайте, - ответил Хиггинс. Не ожидал Дулиттл такого ответа. Он объяснил, как узнал, что дочка здесь. Элиза приехала сюда на такси с мальчишкой, которого решила взять с собой покататься. Вот мальчик вернулся и рассказал, где Элиза. - Я привёз её вещи. - Пришли забрать дочь и при этом принесли её вещи? Что вам нужно? – спросил Хиггинс. - Деньги. Пять фунтов. - По-хорошему, вас следовало бы прогнать, - сказал Хиггинс. – Но я заплачу вам. - Будьте уверены, что я этими деньгами распоряжусь с умом. Всё пропью. Хигггинс дал ему 10 фунтов. Дулиттл отказался. - 10 фунтов сделают меня несчастным. А вот 5 в самый раз. Может быть другим разом возьму ещё пять. Уже уходя из дома, Дулиттл не узнал своей дочери. Она была вымыта и в красивом японском халате. Прошло 3 месяца. Приёмный день в доме матери Хиггинса. Гостей ещё нет. Входит Хиггинс. - Генри, зачем ты пришёл? – спросила мать. – Ты же обещал не приходить на приёмы. Иди домой. Мои гости тебя боятся. Хиггинс сказал, что на вечер пригласил одну девушку, цветочницу. - Цветочницу? В мой дом? В приёмный день? Ты в своём уме? - Да, мама. Нужно, чтобы ты её проверила. В этот момент вошли дама с дочерью. Те самые, которые в самом начале пьесы прятались от дождя. Затем вошёл Пикеринг. Затем Фредди. Хиггинс никак не мог вспомнить, где он ранее видел эту семейку. Вошла мисс Дулиттл. Она была красивой и хорошо одетой. Сразу же произвела на всех впечатление. Фредди был в диком восторге. Элиза хорошо держалась, но иногда слова из старого лексикона проскакивали. - Мою тётку когда-то из-за шляпки пришили. А папаша пытался её пойлом откачать. - Это такой новый разговорный стиль, - объяснил Хиггинс, а потом дал Элизе знак заканчивать, прощаться и уходить. Элиза ушла. Сестре Фредди Кларе очень понравился новый стиль, и Хиггинс посоветовал ей чаще употреблять его на приёмах. Когда гости разошлись, он спросил у матери, можно ли Элизу показывать на людях. - Конечно, нет! Ты чего? Она же себя выдаст. Пикеринг рассказал миссис Хиггинс, что и он, и Элиза живут в доме Генри. - Что? Живую куклу себе завели? – спросила мать. - Нет. Я создаю совершенно нового человека. Это потрясающе. У неё большие успехи. Мы её водим на концерты, учим играть на рояле. - Вы оба тупицы? Вы подумали, что потом будет с девушкой? После вашего обучения. У неё ведь будут привычки светской дамы, но без денег светской дамы. Что ей потом делать? Цветы продавать? - Мам, да не волнуйся. Найдём мы для неё какую-нибудь работу. Всё будет хорошо. Прошло ещё три месяца. Дом Хиггинса. Полночь. Домой возвращаются Хиггинс, Пикеринг и Элиза. Девушка в роскошном вечернем платье. Они были на пикнике, потом на званом обеде и потом в опере. Все устали. - Вы выиграли пари, - сказал Пикеринг. – Элиза была на высшем уровне. - Если бы не пари, я бы давно всё это остановил. Мне было неинтересно. Слава богу, всё закончилось. Мужики даже не обращали внимания на Элизу, когда всё это говорили. Конечно, её бомбануло. Она взяла туфли Хиггинса и бросила ему в лицо. - Что с вами, Элиза? - Ничего! Что теперь со мной будет? Опять в цветочницы? Элиза бросилась на Хиггинса. Он её остановил и кинул в кресло. - Место своё знай! Да мне насрать, что с вами дальше будет. Вас обижали? С вами плохо обращались? Нет. В чём тогда дело? Перенервничали. Бывает. Ложитесь спать. Поплачьте, помолитесь. К утру всё пройдёт. - Что мне делать дальше? - Замуж выйдите. Моя мама вам кого-то найдёт. Или Пикеринг даст вам денег (у него их много) и откроете свой цветочный магазин. Да полно вариантов. Вы привлекательная девушка. - Скажите, все мои платья они мои? Что я могу взять с собой, чтобы никто не подумал, что я воровка? - Берите всё, кроме брильянтов. Они прокатные. Хиггинса уже колбасило. И Элиза наслаждалась тем, что смогла вывести его из себя. Утро следующего дня. Дом матери Хиггинса. Входят Генри и полковник. - Мама, Элиза сбежала. Что мне без неё теперь делать? А мама об этом уже знала, потому что Элиза была здесь. Вдруг пришёл отец Элизы. Только теперь он не был тем мусорщиком, которого видели полгода назад. Дулиттл изменился. Выглядел прилично. - Это всё вы, Хиггинс. Мой вид – ваших рук дело. - Вы бредите! Я вас вижу второй раз в жизни. И тогда Дулиттл объяснил. Хиггинс переписывался с американцем-миллионером и упомянул об одном интересном экземпляре, т.е. о мусорщике Дулиттле. Так вот, тот америкос умер и в своём завещании оставил долю в своём бизнесе Дулиттлу. При условии, что тот будет 6 раз в год читать лекции во Всемирной лиге моральных реформ. - Я ведь не просил, чтобы из меня джентльмена делали! Я жил в своё удовольствие, а теперь нет. Теперь все ко мне лезут: юристы, доктора, бесконечные родственники. Всем нужны мои деньги. Ну и миссис Хиггинс задала вполне логичный вопрос: - Но ведь вас никто не заставлял принимать наследство. Это был ваш выбор. - Да не было у меня сил отказываться от такого предложения. Миссис Хиггинс сказала мужчинам, что Элиза в её доме. - Она пришла ко мне утром. Говорит, что даже хотела утопиться после того, как вы с ней вчера обошлись. Вы после хорошего вечера ни поздравили её, ни поблагодарили, а только сказали, как вы рады, что всё это закончилось. Миссис Хиггинс позвала Элизу и попросила её отца пока скрыться, чтобы дочь не узнала раньше времени о его новом положении. Появилась Элиза. - Так, Элиза, не будь дурой, давай, собирайся домой, - сказал Хиггинс. Девушка никак не отреагировала на такую грубость. Она поблагодарила полковника за то, что научил её хорошим манерам, ведь грубиян Хиггинс на это был не способен. - Вы, полковник, обращались со мной, как с леди. А для Хиггинса я всегда оставалась цветочницей. Спасибо вам. – Без меня вы через три недели скатитесь в уличную канаву, - сказал Хиггинс. Появился отец, Элиза была шоке. - Теперь у меня есть деньги, - объяснил он ей. – И сегодня я женюсь. Дулиттл пригласил на свадьбу дочь и полковника. Миссис Хиггинс сама напросилась, а Хиггинс даже не просился – тоже собрался. В комнате остались Хиггинс и Элиза. - Возвращайтесь и я буду вести себя так, как и прежде, - сказал Хиггинс. – Я привык к вам. - Вы жестокий, - ответила ему Элиза. – Вам ни до кого нет дела. Я смогу обойтись и без вас. Ради чего мне возвращаться? - Ради собственного удовольствия. Хотите я вас удочерю или может хотите выйти замуж за Пикеринга? - Да я и за вас не пошла бы. Фредди мне по три письма в день пишет. Он так меня любит, бедняжка. Генри, я живой человек, а не пустое место. Я хочу внимания. Элиза заплакала. - Я выйду замуж за Фредди. - Нет. Я не допущу, чтобы мой шедевр достался такому идиоту. Вы достойны лучшего мужчины. Элиза сказала, что она теперь может пойти работать ассистенткой к другому профессору, который занимается фонетикой. Ведь теперь она знает много фишек. - Вы не посмеете рассказать этому шарлатану мои методы работы. Я вас задушу. - Да я и сама теперь могу проводить занятия. Я буду вежливой к своим клиентам. Вошла миссис Хиггинс и позвала девушку на свадьбу. Элиза попрощалась с профессором. - Вечером буду ждать вас дома, - сказал Хиггинс. - Всего хорошего, - ответила Элиза. Друзья, на этом пьеса завершается. Но! В послесловии Шоу написал, как он видит будущее героев. Он не хотел банальной развязки со свадьбой Хиггинса и Элизы. Он выдал девушку замуж за Фредди. А полковник своими деньгами помог молодым открыть цветочный магазин. Как-то так…