Бальзак "Гобсек": подробный анализ повести и главного героя. Биография Гобсек оноре де бальзак читать краткое содержание

Гобсек краткое содержание

Гобсек (фр. Gobseck) роман Оноре де Бальзака , напечатанный впервые в 1830. Позже роман вошел в цикл «Человеческая комедия» как часть «Сцен частной жизни». Основной темой произведения является власть денег, а основным персонажем, вокруг которого построена фабула ростовщик Гобсек . Роман сначала был напечатан в 1830 частями в журнале «Ля Мод» под названием «Ростовщик», затем отдельным томом в издательстве мадам Делоне под новым названием «Опасность непослушания». В 1835 название изменилось на «Батюшка Гобсек», нынешнее название «Гобсек» утвердилась с выходом в свет «Человеческой комедии» в 1842. Роман многоплановый. На поверхности рассказ о браке Камиллы де Гранлье, дочери виконтессы де Гранлье, с графом Эрнестом де Ресто, другая тема — изображение жажды, которую олицетворяет ростовщик Жан-Эстер де Гобсек, но более всего это картина всего общества, в котором господствуют деньги. Действие происходит в период Реставрации Бурбонов, примерно в 1829. Аристократия в то время вернула себе положение утраченное во время Французской революции, но в обществе правили деньги. Богатая буржуазия стремилась породниться с разоренным дворянством, все покупалось и продавалось. Тема поклонения денегам выходит в романе на первый план.Рассказ начинается в салоне мадам де Гранлье разговором хозяйки с семейным адвокатом Дервилем. Дервиль слышал разговор мадам де Гранлье со своей дочерью Камиллой, и узнал, что Камилла влюблена в молодого Эрнеста де Ресто, сына Анастасии де Ресто, при рождении Горио. Мадам де Гранлье недовольна этой любовью, поскольку мать Эрнеста растратчица, связана незаконной связью с Максимом де Траем, ради которого растратила свое состояние. Впрочем, это только отговорка, настоящая причина в том, что у Эрнеста нет денег.
Дервиль приходит на помощь Камилле — Эрнест недавно сумел вернуть себе семейное наследство. Рассказ о том, как это произошло, возвращает читателя во времена, когда молодой начинающий адвокат Дервиль, познакомился с Жаном-Эстер де Гобсеком, ростовщиком. Эти два персонажа появляются во многих романах «Человеческой комедии», хотя бы в виде упоминаний: «Полковник Шабер», «Блеск и нищета куртизанок» и других.
Дервиль познакомился с Гобсеком давно, когда они оба жили в одном дешевом пансионе. Гобсек уже тогда жил нелюдимом и разговаривал только с Дервилем, рассказывая ему истории из своего ремесла, приправленные циничной философией. Впоследствии Дервиль сумел выкупить адвокатскую контору, взяв под грабительские проценты ссуду у Гобсека.
Дервиль продолжает свой рассказ, повествуя о том, как он познакомил с Гобсеком франта Максима де Трай, который надеялся занять у ростовщика деньги. Гобсек отказался дать ссуду графу, несмотря на его 300 тыс. франков долгов и ни су за душой. Максим де Трай, впрочем, привлек к делу женщину, свою любовницу, графиню де Ресто. Ему удалось наигранными страдания уговорить графиню взять у Гобсека заем, с неоправданно большим залогом.
Муж графини узнал об афере и явился к Гобсеку, требуя вернуть залог. Гобсек советует графу спрятать деньги от жены-растратчицы, передав имущество надежному человеку, в качестве которого предлагает себя. Посредником в деле выступает Дервиль.
Не получив от де Ресто расписки о фиктивности сделки с передачей имущества, Дервиль посещает графа. Тот тяжело болен. Графиня де Ресто делает все возможное, чтобы не допустить адвоката к мужу. Она уже разорвала отношения с Максимом де Траем. Не имея возможности встретиться с Дервилем, граф хочет передать документы сыну, но графиня препятствует и этому. Перед смертью графа де Ресто она на коленях умоляет у мужа прощения, но тщетно. Граф умирает, а на следующий день Гобсек с Дервилем застают в его доме страшную картину — графиня перевернула все вверх дном, ища завещание. Услышав шаги людей, она бросает в огонь документы, предназначенные Деривлю, вследствие чего Гобсек становится собственником всего имущества покойного.
Гобсек вступил во владение новыми поместьями. Дервиль обращался к нему с мольбой пожалеть графиню и ее детей, но ростовщик цинично отвечал, что «беда научит» — он вернет наследство Эрнесту только тогда, когда тот узнает цену деньгам и людям.
Рассказ Дервиля заканчивается его последним визитом к Гобсеку, когда тот уже умирал. Дервиль хотел еще раз попытаться упросить ростовщика, чтобы помочь молодым влюбленным. Под конец жизни жадность Гобсека превратилась в безумие — его дом стал свалкой накопленных вещей. Но старый скряга уже стоял на пороге смерти. Перед смертью он завещал все свое имущество Дервилю, а замок де Ресто возвращает Эрнесту. Таким образом Эрнест вернул свое имение.
Выслушав рассказ Дервиля виконтесса де Гранлье соглашается, Что да, если так, то Эрнест очень богат.

В гостиной виконтессы де Гранлье зимой как- то гости засиделись до часа ночи. Один из них, красивый молодой человек, услышав бой часов, поспешил откланяться. Виконтесса заметила, что его отъезд огорчил ее семнадцатилетнюю дочь Камилу. Она решила предостеречь девушку, сказав, что хотя молодой человек заслуживает всех похвал, ни одно уважающее себя семейство не отдаст ему в жены свою дочь. У него есть мать, особа низкого происхождения, которая способна проглотить не одно миллионное состояние.

В разговор вмешался друг семьи, стряпчий Дервиль, который помог виконтессе вернуть незаконно отобранное состояние. Он стал рассказывать одну романтическую историю, свидетелем которой стал в молодости. Много лет назад Дервилю пришлось столкнуться с удивительным человеком - ростовщиком, которого прозвали «папаша Гобсек». Он всегда поражал окружающих своей невозмутимостью: «черты лица, неподвижные, бесстрастные, как у Талейрана… глаза, маленькие и желтые, словно у хорька, и почти без ресниц… острый кончик длинного носа, изрытый рябинами… губы тонкие…» Говорил этот человек всегда мягко, не повышая голоса. Никто не знал, были ли у него родные или друзья, богат он был или беден. Старик был очень бережлив.

Когда рассказчик познакомился с ним поближе, то узнал, что в десятилетнем возрасте мать устроила его юнгой на корабль и он отплыл в голландские владения Ост-Индии, где и скитался двадцать лет. Он прошел множество испытаний и знал многих великих людей. Папаша Гобсек находил развлечение в человеческих историях, проходящих перед его глазами. Две из них он рассказал своему молодому другу.

Ростовщику нужно было предъявить два векселя. Первый, на тысячу франков, подписал молодой человек, писаный красавец и щеголь, а выдан был вексель прекрасной парижанкой, женой графа. Второй вексель был подписан некоей Фанни Мальво. Когда Гобсек пришел к первой из женщин, служанка сообщила ему, что госпожа еще не вставала и ему лучше зайти в полдень. Второй женщины не оказалось дома, однако она оставила деньги у привратницы. Г обсек решил не брать денег, а еще раз прийти, чтобы застать хозяйку.

В полдень ростовщик снова пришел к графине. Она встретила его в своей спальне, и очень ласково. Кругом царствовали роскошь и беспорядок. Гобсек сразу понял, что эта женщина изменяет своему мужу, более того, оплачивает счета своего любовника. Во время беседы с ростовщиком в комнату неожиданно вошел муж должницы. Она сильно испугалась. Сказав мужу, что Гобсек - ее поставщик, она тайком отдала ростовщику бриллиант. Выходя от графини, Гобсек встретился с тем самым щеголем, давшим вексель. Папаша Гобсек передал с ним графине двести франков. Молодой человек обрадовался, что графиня заплатила. Гобсек увидел всю будущность графини: красавчик разорится сам, разорит ее, ее мужа и их детей.

Далее ростовщик отправился ко второй должнице. В маленькой квартирке все сверкало чистотой. Мадмуазель Фанни оказалась молоденькой девушкой, зарабатывающей на жизнь шитьем. От нее веяло чем-то хорошим и чистым. Г обсек даже расчувствовался и хотел предложить ей денег взаймы, однако вовремя одернул сам себя. Перед глазами ростовщика каждый день разворачивались трагедии, когда, к примеру, отец семейства из-за невозможности прокормить своих детей заканчивал жизнь самоубийством, и комедии, когда молодой повеса старался обольстить, уговорить папашу Гобсека и т. д. Люди, попавшие в ловушку денег, разыгрывали перед этим человеком настоящие представления, что тешило его тщеславие и развлекало старика.

На одном из холостяцких званых обедов Дервиль познакомился с молодым человеком Максимом де Траем, разоряющим уже известную графиню. Тот попросил привести его к Гобсеку, поскольку сам недавно рассорился со стариком. На встречу с ростовщиком он пришел вместе с графиней, которая тут же невыгодно заложила фамильные драгоценности ради своего любовника. Причем половину суммы Гобсек отдал графине векселями ее разорителя. Де Трай был взбешен, однако ничего уже не мог сделать. Графиня выбежала из комнаты, и ее поклонник последовал за ней.

Не успели посетители выйти, как к Гобсеку ворвался обманутый муж графини. Он узнал, что жена заложила фамильные драгоценности, и хотел их вернуть. Дарвиль примирил противников. Они составили акт, где граф признавал, что получил у Гобсека восемьдесят пять тысяч франков и что ростовщик обязывается при уплате всей суммы долга вернуть бриллианты. Ростовщик посоветовал найти графу надежного друга и путем фиктивной продажной сделки передать ему все свое имущество, иначе жена полностью разорит его и его детей.

Через несколько дней обманутый муж снова появился у Дарвиля. Он попросил подготовить необходимые акты о передаче всего имущества Гобсеку. Поверенный же должен был получить расписку старика в том, что данная передача фиктивна и он обязуется вернуть состояние старшему сыну графа в день совершеннолетия. В случае смерти Гобсека наследником имущества до определенного времени становится сам Дарвиль. Стряпчий настоял на том, чтобы граф позаботился и о судьбе младших детей. После решения всех формальных дел граф так и не успел передать расписку Дарвилю. Когда он заболел, жена не допускала к нему никого. Эта женщина рассталась со своим любовником и все свое время отдавала подрастающим детям. Она дала им превосходное образование и внушила им сильную любовь к себе.

Когда муж умер, графиня нашла в его комнате расписку Гобсека и по неведению сожгла ее, чем обрекла всю семью на разорение. Когда ростовщик умер, он написал завещание на имя одной из своих внучек. Стряпчий, описывая имущество ростовщика, был поражен его скупостью. В комнате, смежной со спальней Гобсека, он обнаружил гниющие продукты, везде лежали груды различных безделушек вперемешку с серебром и золотом, на камине располагались накладные различных грузов. Старик был настолько скуп, что предпочитал, чтобы его сокровища испортились, нежели чем они были бы отданы за более низкую сумму. Дарвиль, зная истинное положение дел, сделал все для того, чтобы деньги графа вернулись к его сыну.

Здесь искали:

гобсек краткое содержание
оноре де бальзак гобсек краткое содержание
краткое содержание гобсек

Главный герой одноименной повести величайшего писателя девятнадцатого века Оноре де Бальзака Гобсек является известным в округе Сен-Жерменского предместья, он относится к одним из самых влиятельных ростовщиков, который готов обслужить не любого человека, а лишь представителей знати и аристократии, дергая за ниточки их бедствий и затруднительных положений, в которые они себя заключили, управляя их судьбами, словно марионетками, является циничным, не щадит никого.

Повесть является одной из составных частей «Человеческой комедии », в ней мы встречаем героев из предыдущих произведений великого писателя, можем проследить динамику развития или деградацию их характеров, судеб, чем оно становится еще более ценным и интересным для читателя. Историю этого ростовщика преподносит нам в салоне знатной виконтессы по фамилии де Гранлье, одной из влиятельных дам предместья, стряпчий по имени Дервиль, когда хочет выявить настоящее положение дел, наблюдая, как дочь хозяйки Камилла проявила свою симпатию к графу Эрнесту де Ресто, но графиня протестует, поскольку граф небогат и имеет незнатное происхождение.

Дервиль рассказывает, что познакомился с ростовщиком, когда был еще студентом, и теперь он поддерживает отношения лишь с ним, в остальных людях видит подвох, никому не доверяя. Когда Дервилю понадобились деньги, чтобы открыть свою адвокатскую контору, ростовщик ссудил ему необходимую сумму на общих основаниях, мотивируя тем, что хочет избавить его от чувства долга.

Однажды к Дервилю обратился с просьбой молодой франт Максим де Трай, чтобы он отвел его к Гобсеку, но ростовщик отказывает в ссуде из-за его долгов, тогда он приводит к нему свою любовницу, графиню де Ресто, которая закладывает свои фамильные драгоценности. После чего к нему ворвался разгневанный муж, которого Гобсек, под предлогом избавить детей от грозящего разорения, предлагает передать все имущество Гобсеку, под видом не имеющей силы сделки. Вскоре граф тяжело заболел и находится при смерти, а графиня, не стесняясь даже мертвого, устроила настоящий погром, в поисках бумаг на имущество. На все просьбы Дервиля смилостивиться над вдовой с детьми, Гобсек невозмутимо говорит, что несчастье можно назвать лучшим учителем жизни. Узнав о чувствах Эрнеста и Камилы, Дервиль направляется к ростовщику и застает на смертном одре, он завещал все дальней своей родственнице, а замок графа отдал Эрнесту.

В доме Гобсека находится очень много предметов и испортившейся еды, потому как он вовсе превратился в скрягу, боясь продешевить. Тем временем у молодого графа появляется шанс женится на Камилле.

Оноре де Бальзак

Барону Баршу де Пеноэн

Из всех бывших питомцев Вандомского колледжа, кажется, одни лишь мы с тобой избрали литературное поприще, - недаром же мы увлекались философией в том возрасте, когда нам полагалось увлекаться только страницами De viris . Мы встретились с тобою вновь, когда я писал эту повесть, а ты трудился над прекрасными своими сочинениями о немецкой философии. Итак, мы оба не изменили своему призванию. Надеюсь, тебе столь же приятно будет увидеть здесь своё имя, как мне приятно поставить его.

Твой старый школьный товарищ

де Бальзак

Как-то раз зимою 1829–1830 года в салоне виконтессы де Гранлье до часу ночи засиделись два гостя, не принадлежавшие к её родне. Один из них, красивый молодой человек, услышав бой каминных часов, поспешил откланяться. Когда во дворе застучали колёса его экипажа, виконтесса, видя, что остались только её брат да друг семьи, заканчивавшие партию в пикет, подошла к дочери; девушка стояла у камина и как будто внимательно разглядывала сквозной узор на экране, но, несомненно, прислушивалась к шуму отъезжавшего кабриолета, что подтвердило опасения матери.

Камилла, если ты и дальше будешь держать себя с графом де Ресто так же, как нынче вечером, мне придётся отказать ему от дома. Послушайся меня, детка, если веришь нежной моей любви к тебе, позволь мне руководить тобою в жизни. В семнадцать лет девушка не может судить ни о прошлом, ни о будущем, ни о некоторых требованиях общества. Я укажу тебе только на одно обстоятельство: у господина де Ресто есть мать, женщина, способная проглотить миллионное состояние, особа низкого происхождения - в девичестве её фамилия была Горио, и в молодости она вызвала много толков о себе. Она очень дурно относилась к своему отцу и, право, не заслуживает такого хорошего сына, как господин де Ресто. Молодой граф её обожает и поддерживает с сыновней преданностью, достойной всяческих похвал. А как он заботится о своей сестре, о брате! Словом, поведение его просто превосходно, но, - добавила виконтесса с лукавым видом, - пока жива его мать, ни в одном порядочном семействе родители не отважатся доверить этому милому юноше будущность и приданое своей дочери.

Я уловил несколько слов из вашего разговора с мадемуазель де Гранлье, и мне очень хочется вмешаться в него! - воскликнул вышеупомянутый друг семьи. - Я выиграл, граф, - сказал он, обращаясь к партнёру. - Оставляю вас и спешу на помощь вашей племяннице.

Вот уж поистине слух настоящего стряпчего! - воскликнула виконтесса. - Дорогой Дервиль, как вы могли расслышать, что я говорила Камилле? Я шепталась с нею совсем тихонько.

Я всё понял по вашим глазам, - ответил Дервиль, усаживаясь у камина в глубокое кресло.

Дядя Камиллы сел рядом с племянницей, а госпожа де Гранлье устроилась в низеньком покойном кресле между дочерью и Дервилем.

Пора мне, виконтесса, рассказать вам одну историю, которая заставит вас изменить ваш взгляд на положение в свете графа Эрнеста де Ресто.

Историю?! - воскликнула Камилла. - Скорей рассказывайте, господин Дервиль!

Стряпчий бросил на госпожу де Гранлье взгляд, по которому она поняла, что рассказ этот будет для неё интересен. Виконтесса де Гранлье по богатству и знатности рода была одной из самых влиятельных дам в Сен-Жерменском предместье, и, конечно, может показаться удивительным, что какой-то парижский стряпчий решался говорить с нею так непринуждённо и держать себя в её салоне запросто, но объяснить это очень легко. Госпожа де Гранлье, возвратившись во Францию вместе с королевской семьёй, поселилась в Париже и вначале жила только на вспомоществование, назначенное ей Людовиком XVIII из сумм цивильного листа, - положение для неё невыносимое. Стряпчий Дервиль случайно обнаружил формальные неправильности, допущенные в своё время Республикой при продаже особняка Гранлье, и заявил, что этот дом подлежит возвращению виконтессе. По её поручению он повёл процесс в суде и выиграл его. Осмелев от этого успеха, он затеял кляузную тяжбу с убежищем для престарелых и добился возвращения ей лесных угодий в Лиснэ. Затем он утвердил её в правах собственности на несколько акций Орлеанского канала и довольно большие дома, которые император пожертвовал общественным учреждениям. Состояние госпожи де Гранлье, восстановленное благодаря ловкости молодого поверенного, стало давать ей около шестидесяти тысяч франков годового дохода, а тут подоспел закон о возмещении убытков эмигрантам, и она получила огромные деньги. Этот стряпчий, человек высокой честности, знающий, скромный и с хорошими манерами, стал другом семейства Гранлье. Своим поведением в отношении госпожи де Гранлье он достиг почёта и клиентуры в лучших домах Сен-Жерменского предместья, но не воспользовался их благоволением, как это сделал бы какой-нибудь честолюбец. Он даже отклонил предложение виконтессы, уговаривавшей его продать свою контору и перейти в судебное ведомство, где он мог бы при её покровительстве чрезвычайно быстро сделать карьеру. За исключением дома госпожи де Гранлье, где он иногда проводил вечера, он бывал в свете лишь для поддержания связей. Он почитал себя счастливым, что, ревностно защищая интересы госпожи де Гранлье, показал и своё дарование, иначе его конторе грозила бы опасность захиреть, в нём не было пронырливости истого стряпчего. С тех пор как граф Эрнест де Ресто появился в доме виконтессы, Дервиль, угадав симпатию Камиллы к этому юноше, стал завсегдатаем салона госпожи де Гранлье, словно щёголь с Шоссе-д’Антен, только что получивший доступ в аристократическое общество Сен-Жерменского предместья. За несколько дней до описываемого вечера он встретил на балу мадемуазель де Гранлье и сказал ей, указывая глазами на графа:

Жаль, что у этого юноши нет двух-трёх миллионов. Правда?

Почему «жаль»? Я не считаю это несчастьем, - ответила она. - Господин де Ресто человек очень одарённый, образованный, на хорошем счету у министра, к которому он прикомандирован. Я нисколько не сомневаюсь, что из него выйдет выдающийся деятель. А когда «этот юноша» окажется у власти, богатство само придёт к нему в руки.

Да, но вот если б он уже сейчас был богат!

Если б он был богат… - краснея, повторила Камилла, - что ж, все танцующие здесь девицы оспаривали бы его друг у друга, - добавила она, указывая на участниц кадрили.

И тогда, - заметил стряпчий, - мадемуазель де Гранлье не была бы единственным магнитом, притягивающим его взоры. Вы, кажется, покраснели, - почему бы это? Вы к нему неравнодушны? Ну, скажите…

Камилла вспорхнула с кресла.

«Она влюблена в него», - подумал Дервиль.

С этого дня Камилла выказывала стряпчему особое внимание, поняв, что Дервиль одобряет её склонность к Эрнесту де Ресто. А до тех пор, хотя ей и было известно, что её семья многим обязана Дервилю, она питала к нему больше уважения, чем дружеской приязни, и в обращении её с ним сквозило больше любезности, чем теплоты. В её манерах и в тоне голоса было что-то, указывавшее на расстояние, установленное между ними светским этикетом. Признательность - это долг, который дети не очень охотно принимают по наследству от родителей.

Дервиль помолчал, собираясь с мыслями, а затем начал так:

Сегодняшний вечер напомнил мне об одной романической истории, единственной в моей жизни… Ну вот, вы уж и смеётесь, вам забавно слышать, что у стряпчего могут быть какие-то романы. Но ведь и мне было когда-то двадцать пять лет, а в эти молодые годы я уже насмотрелся на многие удивительные дела. Мне придётся сначала рассказать вам об одном действующем лице моей повести, которого вы, конечно, не могли знать, - речь идёт о некоем ростовщике. Не знаю, можете ли вы представить себе с моих слов лицо этого человека, которое я, с дозволения Академии, готов назвать лунным ликом, ибо его желтоватая бледность напоминала цвет серебра, с которого слезла позолота. Волосы у моего ростовщика были совершенно прямые, всегда аккуратно причёсанные и с сильной проседью - пепельно-серые. Черты лица, неподвижные, бесстрастные, как у Талейрана, казались отлитыми из бронзы. Глаза, маленькие и жёлтые, словно у хорька, и почти без ресниц, не выносили яркого света, поэтому он защищал их большим козырьком потрёпанного картуза. Острый кончик длинного носа, изрытый рябинами, походил на буравчик, а губы были тонкие, как у алхимиков и древних стариков на картинах Рембрандта и Метсу. Говорил этот человек тихо, мягко, никогда не горячился. Возраст его был загадкой: я никогда не мог понять, состарился ли он до времени или же хорошо сохранился и останется моложавым на веки вечные. Всё в его комнате было потёрто и опрятно, начиная от зелёного сукна на письменном столе до коврика перед кроватью, - совсем как в холодной обители одинокой старой девы, которая весь день наводит чистоту и натирает мебель воском. Зимою в камине у него чуть тлели головни, прикрытые горкой золы, никогда не разгораясь пламенем. От первой минуты пробуждения и до вечерних приступов кашля все его действия были размеренны, как движения маятника. Это был какой-то человек-автомат, которого заводили ежедневно. Если тронуть ползущую по бумаге мокрицу, она мгновенно остановится и замрёт; так же вот и этот человек во время разговора вдруг умолкал, выжидая, пока не стихнет шум проезжающего под окнами экипажа, так как не желал напрягать голос. По примеру Фонтенеля, он берёг жизненную энергию, подавляя в себе все человеческие чувства. И жизнь его протекала также бесшумно, как сыплется струйкой песок в старинных песочных часах. Иногда его жертвы возмущались, поднимали неистовый крик, потом вдруг наступала мёртвая тишина, как в кухне, когда зарежут в ней утку. К вечеру человек-вексель становился обыкновенным человеком, а слиток металла в его груди - человеческим сердцем. Если он бывал доволен истёкшим днём, то потирал себе руки, а из глубоких морщин, бороздивших его лицо, как будто поднимался дымок весёлости, - право, невозможно изобразить иными словами его немую усмешку, игру лицевых мускулов, выражавшую, вероятно, те же ощущения, что и беззвучный смех Кожаного Чулка. Всегда, даже в минуты самой большой радости, говорил он односложно и сохранял сдержанность. Вот какого соседа послал мне случай, когда я жил на улице Де-Грэ, будучи в те времена всего лишь младшим писцом в конторе стряпчего и студентом-правоведом последнего курса. В этом мрачном, сыром доме нет двора, все окна выходят на улицу, а расположение комнат напоминает устройство монашеских келий: все они одинаковой величины, в каждой единственная её дверь выходит в длинный полутёмный коридор с маленькими оконцами. Да, это здание и в самом деле когда-то было монастырской гостиницей. В таком угрюмом обиталище сразу угасала бойкая игривость какого-нибудь светского повесы, ещё раньше, чем он входил к моему соседу; дом и его жилец были под стать друг другу - совсем как скала и прилепившаяся к ней устрица. Единственным человеком, с которым старик, как говорится, поддерживал отношения, был я. Он заглядывал ко мне попросить огонька, взять книгу или газету для прочтения, разрешал мне по вечерам заходить в его келью, и мы иной раз беседовали, если он бывал к этому расположен. Такие знаки доверия были плодом четырёхлетнего соседства и моего примерного поведения, которое, по причине безденежья, во многом походило на образ жизни этого старика. Были ли у него родные, друзья? Беден он был или богат? Никто не мог бы ответить на эти вопросы. Я никогда не видел у него денег в руках. Состояние его, если оно у него было, вероятно, хранилось в подвалах банка. Он сам взыскивал по векселям и бегал для этого по всему Парижу на тонких, сухопарых, как у оленя, ногах. Кстати сказать, однажды он пострадал за свою чрезмерную осторожность. Случайно у него было при себе золото, и вдруг двойной наполеондор каким-то образом выпал у него из жилетного кармана. Жилец, который спускался вслед за стариком по лестнице, поднял монету и протянул ему.

Оноре де Бальзак

Барону Баршу де Пеноэн

Из всех бывших питомцев Вандомского колледжа, кажется, одни лишь мы с тобой избрали литературное поприще, - недаром же мы увлекались философией в том возрасте, когда нам полагалось увлекаться только страницами De viris. Мы встретились с тобою вновь, когда я писал эту повесть, а ты трудился над прекрасными своими сочинениями о немецкой философии. Итак, мы оба не изменили своему призванию. Надеюсь, тебе столь же приятно будет увидеть здесь свое имя, как мне приятно поставить его.

Твой старый школьный товарищ де Бальзак

Как-то раз зимою 1829-1830 года в салоне виконтессы де Гранлье до часу ночи засиделись два гостя, не принадлежавшие к ее родне. Один из них, красивый молодой человек, услышав бой каминных часов, поспешил откланяться. Когда во дворе застучали колеса его экипажа, виконтесса, видя, что остались только ее брат да друг семьи, заканчивавшие партию в пикет, подошла к дочери; девушка стояла у камина и как будто внимательно разглядывала сквозной узор на экране, но, несомненно, прислушивалась к шуму отъезжавшего кабриолета, что подтвердило опасения матери.

Камилла, если ты и дальше будешь держать себя с графом де Ресто так же, как нынче вечером, мне придется отказать ему от дома. Послушайся меня, детка, если веришь нежной моей любви к тебе, позволь мне руководить тобою в жизни. В семнадцать лет девушка не может судить ни о прошлом, ни о будущем, ни о некоторых требованиях общества. Я укажу тебе только на одно обстоятельство: у господина де Ресто есть мать, женщина, способная проглотить миллионное состояние, особа низкого происхождения - в девичестве ее фамилия была Горио, и в молодости она вызвала много толков о себе. Она очень дурно относилась к своему отцу и, право, не заслуживает такого хорошего сына, как господин де Ресто. Молодой граф ее обожает и поддерживает с сыновней преданностью, достойной всяческих похвал. А как он заботится о своей сестре, о брате! Словом, поведение его просто превосходно, но, - добавила виконтесса с лукавым видом, - пока жива его мать, ни в одном порядочном семействе родители не отважатся доверить этому милому юноше будущность и приданое своей дочери.

Я уловил несколько слов из вашего разговора с мадемуазель де Гранлье, и мне очень хочется вмешаться в него! - воскликнул вышеупомянутый друг семьи. - Я выиграл, граф, - сказал он, обращаясь к партнеру. - Оставляю вас и спешу на помощь вашей племяннице.

Я все понял по вашим глазам, - ответил Дервиль, усаживаясь у камина в глубокое кресло.

Историю?! - воскликнула Камилла. - Скорей рассказывайте, господин Дервиль!

Стряпчий бросил на госпожу де Гранлье взгляд, по которому она поняла, что рассказ этот будет для нее интересен. Виконтесса де Гранлье по богатству и знатности рода была одной из самых влиятельных дам в Сен-Жерменском предместье, и, конечно, может показаться удивительным, что какой-то парижский стряпчий решался говорить с нею так непринужденно и держать себя в ее салоне запросто, но объяснить это очень легко. Госпожа де Гранлье, возвратившись во Францию вместе с королевской семьей, поселилась в Париже и вначале жила только на вспомоществование, назначенное ей Людовиком XVIII из сумм цивильного листа, - положение для нее невыносимое. Стряпчий Дервиль случайно обнаружил формальные неправильности, допущенные в свое время Республикой при продаже особняка Гранлье, и заявил, что этот дом подлежит возвращению виконтессе. По ее поручению он повел процесс в суде и выиграл его. Осмелев от этого успеха, он затеял кляузную тяжбу с убежищем для престарелых и добился возвращения ей лесных угодий в Лиснэ. Затем он утвердил ее в правах собственности на несколько акций Орлеанского канала и довольно большие дома, которые император пожертвовал общественным учреждениям. Состояние госпожи де Гранлье, восстановленное благодаря ловкости молодого поверенного, стало давать ей около шестидесяти тысяч франков годового дохода, а тут подоспел закон о возмещении убытков эмигрантам, и она получила огромные деньги. Этот стряпчий, человек высокой честности, знающий, скромный и с хорошими манерами, стал другом семейства Гранлье. Своим поведением в отношении госпожи де Гранлье он достиг почета и клиентуры в лучших домах Сен-Жерменского предместья, но не воспользовался их благоволением, как это сделал бы какой-нибудь честолюбец. Он даже отклонил предложение виконтессы, уговаривавшей его продать свою контору и перейти в судебное ведомство, где он мог бы при ее покровительстве чрезвычайно быстро сделать карьеру. За исключением дома госпожи де Гранлье, где он иногда проводил вечера, он бывал в свете лишь для поддержания связей. Он почитал себя счастливым, что, ревностно защищая интересы госпожи де Гранлье, показал и свое дарование, иначе его конторе грозила бы опасность захиреть, в нем не было пронырливости истого стряпчего. С тех пор как граф Эрнест де Ресто появился в доме виконтессы, Дервиль, угадав симпатию Камиллы к этому юноше, стал завсегдатаем салона госпожи де Гранлье, словно щеголь с Шоссе-д"Антен, только что получивший доступ в аристократическое общество Сен-Жерменского предместья. За несколько дней до описываемого вечера он встретил на балу мадемуазель де Гранлье и сказал ей, указывая глазами на графа:

Жаль, что у этого юноши нет двух-трех миллионов. Правда?

Почему «жаль»? Я не считаю это несчастьем, - ответила она. - Господин де Ресто человек очень одаренный, образованный, на хорошем счету у министра, к которому он прикомандирован. Я нисколько не сомневаюсь, что из него выйдет выдающийся деятель. А когда «этот юноша» окажется у власти, богатство само придет к нему в руки.

Да, но вот если б он уже сейчас был богат!

Если б он был богат... - краснея, повторила Камилла, - что ж, все танцующие здесь девицы оспаривали бы его друг у друга, - добавила она, указывая на участниц кадрили.